Когда троица прибыла в Город, стояли небывалые для сентября холода. Свинцовое небо висело угрожающе низко, заставляя всех жителей, вполне привыкших к холодному сырому климату, сидеть по домам и не пытаться высунуть нос на улицу. Погода воссоздавала английские готические рассказы, окутывая каменные здания сырым и липким туманом. Невозможно было бы найти более подходящего дня для появления в Городе вампиров...вампиров...
Робин не было холодно, как не было бы холодно любому другому духу, но состояние ее Города в подобную погоду угнетало хранительницу. Он становился безжизненным и безголосым, будто эти тучи высасывали последние жизни из каменных стен. Робин становилась тихой и задумчивой - точно такой же как и Город за ее окном.
Совсем рядом лязгнули засовы, и загрохотали главные городские ворота. По стене скользнула тень и Робин услышала мягкий шелест голоса Аннабель "Вампиры в Городе, Робин, что они здесь делают? что им нужно? разве их кто-то звал? разве им дозволено?.." В голосе призрака чувствовалась тревога, и это было легко объяснимо - вампиров в городе не было долгие столетия, им нечем было поживиться и нечего было здесь искать. Однако никакой особенной опасности вампиры Городу нести не могли. Робин подошла к окну, когда в комнату вошла Эльда. Она выглянула на улицу и сказала: "Я знаю старшую из них. Это Эммелина, двое других скорее всего ее слуги, хотя она предпочтет назвать их воспитанницами." В этот момент вампир, словно услышав свое имя, подняла глаза и встретилась взглядом с Эльдой - ее губы тут же растянулись в хищной улыбке, и она помахала закрытым веером в сторону окна. Эльда презрительно фыркнула и, задернув штору, вышла из комнаты. "Разговоры с твоей сестрой так содержательны," - протянула Аннабель, "что еще за Эммелина? Сколько ей лет, что ее помнит Эльда? И зачем она в нашем городе?" Робин тоже помнила Эммелину, но больше по рассказам сестры, чем вживую...
Эммелина.Эммелина.
Из троицы явно выделялась одна - по ней сразу можно было определить "вожака стаи". Она шла чуть впереди, ее наряд представлял собой необузданную фантазию на тему дворцовых нарядов эпохи рококо, только сведенной к минимуму из кружев, кожи и лент. Это и была Эммелина - вся в черном, с кроваво-красной розой на шее. Вздернутый подбородок, злобный взгляд из-под пышной шевелюры, манерные движения и походка - те, кто знал ее однажды, узнал бы ее и спустя века.
Эммелина не была милой девушкой, не была гордостью семьи, похищенной и отравленной каким-нибудь бессердечным лордом-вампиром. Нет, она была избалованной и капризной младшей дочерью, привыкшей получать все желаемое вне зависимости от доступности и дозволенности. Жестокая и своенравная, Эммелина росла в среде подобных ей "золотых" деток, развлекавшихся охотой, боями, интригами и манипуляциями. Их жестокие розыгрыши не имели предела, жертвой мог стать любой - благородный дворянин или простолюдин, ребенок или старец - все это не было неважно, главное, чтоб в итоге "мучители" получили удовлетворение.
Однажды в окружение Эммелины вошел новоприбывший граф, не называвший своего имени и места обитания. Он пленил ее не своей красотой и даже не своим острым умом, он пленил ее тем, что в глубине его темных глаз девушка видела ту же животную ярость, которая жила в ней самой. Жажда крови, агрессия, злоба, дьявольщина - называйте это как угодно, Эммелина знала, что он - именно тот, кто поймет ее без слов и объяснений. И он понял. И предложил ей жизнь полную кровавых развлечений, безнаказанности и вседозволенности - вечную жизнь...
В ночь, когда Эммелина переродилась в вампира, ее таинственный спутник исчез. Растворился в ночном тумане так же, как когда-то появился... Но Эммелине было уже плевать, она только начала познавать свои новые возможности и новые доступные пределы. Решив испытать свои силы, она вернулась домой и вырезала всю свою семью - без смысла, без цели, без жалости. Она лежала в лужах крови и пела - безумная и пугающая наследница старинного рода, который мгновенье назад сама же и уничтожила... Ее жизнь не была трагичной, Эммелина не была жертвой, не была мученицей, ее не истязала семья, не избивал тиран-муж, не гнала болезнь и нищета... Эммелина сама сделала свой выбор - отдалась в лапы безумию, она была жестокой, бессердечной психопаткой при жизни, и она стала лишь хуже после смерти.
С тех пор она приходила в разные семьи: бедная запуганная сирота, ищущая ночлега; отчаянная вдова, сбежавшая от лесных разбойников; молодая леди, вырвавшаяся из родового гнезда из-под опеки родителей - ей было не лень придумывать каждый раз новые истории, она упивалась своей ролью. Жила в новом доме, пока не надоедало и уходила в следующий, оставляя за собой длинный кровавый след... Эмили, Эмма, Лина, Лили - каждый раз она появлялась под новым именем, модифицируя свое. Сколько имен она сменила - не пересчитать, но спустя много лет, она пришла в Город и осталась в нем навсегда... Так ей казалось тогда, но хоть она и ушла - вот она, снова здесь, гордо вышагивает по улицам со своей свитой, словно и не было сотен лет ее отсутствия, она просто выходила на прогулку, но вернулась и готова жить дальше...
Робин рассказывала Аннабель историю Эммелины и смотрела вслед удалявшейся троице. Она не знала остальных вампиров, но решила дать время... Всем им нужно было время прежде, чем встретиться. Снова.
Эммелина тем временем направлялась прямо к своему особняку - гордый и одинокий, он стоял на одной из главных улиц Города, смотря на свою хозяйку пустыми глазницами окон, затянутых паутиной и покрытых вековым слоем пыли. Это не пугало Эммелину, все, что ее волновало - это ее дом. Дом, который когда-то построила Эльда для нее, для Эммелины...
появление
Когда троица прибыла в Город, стояли небывалые для сентября холода. Свинцовое небо висело угрожающе низко, заставляя всех жителей, вполне привыкших к холодному сырому климату, сидеть по домам и не пытаться высунуть нос на улицу. Погода воссоздавала английские готические рассказы, окутывая каменные здания сырым и липким туманом. Невозможно было бы найти более подходящего дня для появления в Городе вампиров...